Щурясь спустят курки...
Лето!
Здорово!
(Антипа Молчун)
Лето. На полотенцах песок, в рюкзаке, в стельках ботинок,
даже на свежих простынях что-то больно врезается в спину.
Снова беру уголёк, ночь – время чёрных картинок,
чтобы сложить зимой всех их в одну картину.
Лето. Шумит прибой. Страшно, но мы повзрослели,
Мы горожане с тобой. Слушай, ты видел горы?
Но только дешёвый кабак, где местные менестрели,
рифмуя стихи на fuck, втирают их в наши поры.
А нам остаётся душ, два полотенца, тапки,
и чтоб не оставить луж шторка из целлофана.
Но этот жёлтый песок забрался в секретные папки,
Под ногти и на зубах скрипит, и на стенках стакана
осколки погибших гор, отсчёт непрожитых жизней.
Заклинит в бою затвор, и некогда будет чистить –
песок. И жара. Пора сходиться на пацифизме.
Смешно уходить воевать во время зелёных листьев.
Лето!
Здорово!
(Антипа Молчун)
Лето. На полотенцах песок, в рюкзаке, в стельках ботинок,
даже на свежих простынях что-то больно врезается в спину.
Снова беру уголёк, ночь – время чёрных картинок,
чтобы сложить зимой всех их в одну картину.
Лето. Шумит прибой. Страшно, но мы повзрослели,
Мы горожане с тобой. Слушай, ты видел горы?
Но только дешёвый кабак, где местные менестрели,
рифмуя стихи на fuck, втирают их в наши поры.
А нам остаётся душ, два полотенца, тапки,
и чтоб не оставить луж шторка из целлофана.
Но этот жёлтый песок забрался в секретные папки,
Под ногти и на зубах скрипит, и на стенках стакана
осколки погибших гор, отсчёт непрожитых жизней.
Заклинит в бою затвор, и некогда будет чистить –
песок. И жара. Пора сходиться на пацифизме.
Смешно уходить воевать во время зелёных листьев.
Д. Краснов. 2005 г.
Мои мысли по поводу песка и пацифизма.