Девушка, укравшая Эйфелеву башню
Через месяц переезжаем. Мне кажется, что переезды вообще должны быть отмечены в моей натальной карте красным маркером или выведены на ладонях самыми широкими линиями, потому что за мои 25 лет их было всего девять. И если поделить одно на другое, то я никогда не жила на одном месте дольше трёх лет и мне даже нравится, как воздушно это звучит.
Сначала были пять разных квартир в Пярну, ещё в детстве. Из них любимая та, что у моря, но я уже о ней писала. Потом две студенческие общаги уже здесь, в Таллинне. Первая совсем старая с широкими подоконниками, высокими потолками и мышами, а другая новая, без мышей, но совершенно бездушная. Теперь уже эта квартира, совсем крошечная, в одну жёлтую комнату на двоих, скоро заселиться кем-то другим. А мой сундук с рисунками, лист латуни для витражного фонаря и твои 33 полосатые рубашки переедут отсюда, на 15 этаж в комнаты невероятно зелёного и ещё более невероятно серо-синего цвета. Цвета перезревших можжевеловых ягод, как минимум. Наверное, не стоило со мной в этом советоваться. Я же представила, как это было бы на рисунке. Не бойся, мы повесим на стены копии Эгона Шиле и будет красиво. Я знаю толк в переездах.
Не смотря на это, настроение неважное. Кажется, идут перемены, но пока не знаю какие. Ушла с работы. Вроде как освободила себе место для чего-то нового.
Скучаю по тебе. Две недели это очень долго. Это даже дольше чем очень. Нет смысла что-то готовить, страшно спать одной в пустой квартире. Знаешь, привези мне всё-таки книгу про Шиле. Ты потом приедешь и мы будем вместе лежать в этой зелёной комнате, переводить её с немецкого и рассматривать картинки. Ну то есть ты переводить с немецкого, а я рассматривать…
Он родился 12 июня, значит в нём тоже было больше кислорода, чем всего прочего
Сначала были пять разных квартир в Пярну, ещё в детстве. Из них любимая та, что у моря, но я уже о ней писала. Потом две студенческие общаги уже здесь, в Таллинне. Первая совсем старая с широкими подоконниками, высокими потолками и мышами, а другая новая, без мышей, но совершенно бездушная. Теперь уже эта квартира, совсем крошечная, в одну жёлтую комнату на двоих, скоро заселиться кем-то другим. А мой сундук с рисунками, лист латуни для витражного фонаря и твои 33 полосатые рубашки переедут отсюда, на 15 этаж в комнаты невероятно зелёного и ещё более невероятно серо-синего цвета. Цвета перезревших можжевеловых ягод, как минимум. Наверное, не стоило со мной в этом советоваться. Я же представила, как это было бы на рисунке. Не бойся, мы повесим на стены копии Эгона Шиле и будет красиво. Я знаю толк в переездах.
Не смотря на это, настроение неважное. Кажется, идут перемены, но пока не знаю какие. Ушла с работы. Вроде как освободила себе место для чего-то нового.
Скучаю по тебе. Две недели это очень долго. Это даже дольше чем очень. Нет смысла что-то готовить, страшно спать одной в пустой квартире. Знаешь, привези мне всё-таки книгу про Шиле. Ты потом приедешь и мы будем вместе лежать в этой зелёной комнате, переводить её с немецкого и рассматривать картинки. Ну то есть ты переводить с немецкого, а я рассматривать…
Он родился 12 июня, значит в нём тоже было больше кислорода, чем всего прочего